«Зима забыла дохлые пожитки…» — он начал и осёкся,
Опять проваливаясь в пресловутую во тьму.
Статисты сна то ловят бабочку по одному,
то хором утверждают «мы спасёмся» —
сюжета нет, и оный не нарушить потому.

Набрав воды, покуда не погасли звёзды,
так хорошо сидеть недвижно на крыльце и знать,
что именно сейчас упущен очевидный знак
неповторимости, что всё, что многим прежде нёс ты
вслух, уже звучало в тех или инаких снах.

И под прямым, похоже, светом — невозможной, но луны
слов-полумерок рост неотвратимый
он следил в тенях, которые, как побратимы
смысла, оказывались полны
претензии и складывались в картины.

И если где-то тлеет пепел тихо на лету,
то ты уже не куришь и не твой в траве и правый,
и следующий шаг, и далее за нравы
и обычаи, за память гравитации, за сочувствие, за ту
черту, где время бабочки и совокупно всей дубравы —
твоё…