Самые счастливые (начиная с этого часа —
преступно) просто у пресного берега на груди;
горизонт прежде обозначался
галочкой, нынче — чайкой; лети.

 
А вот жучок — ослеплён нитевидным золотом
предплечья, оттого и завяла угроза над ним:
многолетним хищным цветком, наколотым
на плечо, как календарь на дни.

 
Ветер ходит плашмя, мост растянулся стоймя,
донные песчанники подзуживают в глазах,
и то, что могло быть не видно из-за меня
впереди, само оглядывается назад.

 
Суеверны для снимка, простодушны для дел —
даже усталости с нас небольшая дань —
мы чудовищно очевидны, куда ни день
себя, чему умереть ни дай.