Суета не избежала неточного перевода,

но сны, как шарики мороженого,

не оставляют после себя вопросов. Мысленная униформа

так ладно сидит.

Беспечность стоит дорогого, и скрывать вообще нечего:

никто не видит дальше собственного несчастья,

да и от бурного веселья запотевшие окуляры

лучше перехватить резиночкой, сзади, и не оборачиваться –

на себя в том числе.

Войдём в кафе с лицами культурных героев,

с выражениями естествоиспытателей, близких к успеху

и даже к признанию. Нечеловеческой силой

передвигаемые, ложечки приближаются к пропасти, а там –

наборное покрытие, что-то между вишней и коньяком,

рабочий не имел привычки хранить сигарету за ухом,

заурядно матерился, до сих пор готов продать душу за борщ;

хотя бы раз чрезмерным жертвам пригодился мотив?

Получается, что живёшь и стараешься, только жизненный путь,

на секундочку, не предполагает ничего такого.

Стучат, но пойти открыть, пойти открыть.

Можно услышать, как они ошибаются.