My dear one is mine as the mirrors are lonely…
W.H. Auden

Он начался, твой главный верный сон,
восторженно признаваемый то звездой, то другой;
и атомы медовы уже без своих сот,
потому вольны разлететься своей дорогой.

Как возраст птицы равен иногда
годам древесным, так в падении пусть парит
на замедленной съёмке сквозь расслабившиеся провода, безначальные сквозь года
высокой породы метеорит.

Руками не повыдергать щиток
и не всплеснуть, но заключить объятие, не корёжа затвор,
мимо календаря, чей смысл настоящий тонок
столь, что мог бы сойти за твой.

Возможно, всё сложней во много раз?
Всё равно мы в одном отсеке, прежней частной авиации в память,
превосходим скорость, вворачиваясь в космический раструб,
сияние рассчитывая затарить.