Спасаться мыслей и того гляди
спасёшься. На подкорке испарина.
Вот вроде здание – труба как бигуди,
и вьётся дым, и высь неопалима.

За что, да не за что – для нужд,
до коих жадны сны под утро;
им плох подвал и флигель чужд,
и не хранит дверная сутра.

Нет, я совсем не бестелесный днесь.
Я много выдохнул, не меньше выпил.
По лестнице сбегают брань и спесь,
с крыльца улетает отборный пепел.

Горячки наотмашь меньше, чем мнишь.
Между безрассудством и безразличием – соль азбуки.
Лоза стережёт урожай в сводах ниш,
фурии окнам показывают языки.

Не то чтоб первый раз я чуть не умер,
но восприятие не может остроты;
с торца прописан неуместный номер,
на крыше если бы коты.

А через улицу, допустим,
но с той, скорее, стороны земли,
ты плохо помнишь это захолустье,
и боги ноги к океану привели.

Там всё, как знали древние, с системной
красой сличив в уме твоём приют;
и, не стремясь выныривать над пеной,
беззвучны рыбы, им киты поют.